На всякий случай: в Москву я еду, к сожалению, без подарков и с не слишком большим запасом праздничного настроения. Второе наверстается, первое - не факт. Это я к тому, что я птица и от окружающих подарков тоже не жду. Потому что блин. (Да, это очередной пост в серии "привет, из меня сделали материалиста", извините%)
Сегодня на ночь - уходящий год одним кадром. То, что спасало, то, что упущено, то, что не идет из головы, и то, во что верится. Потому что эмоция, потому что музыка и потому-что-много-чего-еще.
На самом деле я просто уже полчаса неосмысленно пялюсь на эту фотографию и прокручиваю в голове все то, о чем не говорила этой осенью - и говорить вряд ли буду. И... не знаю, просто пусть это будет здесь.
Не прошло и положенных трех недель - оценкой по древнеисландскому сеточка тоже разродилась. И там тоже 9,5, и вот в этом случае я правда горда собой Вообще-то впереди еще один обязательный семестр переводов, плюс история языка, которую я беру добровольно. Но вся базовая грамматика освоена, а навык запоминания парадигм, миновавший меня даже в латыни, прокачан, тесты три раза в неделю - наше всё. Из семестра прошедшего вынесено, например, уверенное знание, что мне все равно, какой язык учить, это в любом случае кайф. И, да, я не понимаю людей, которым мертвые языки даются тяжелее "живых": на мертвых не надо говорить, и это легко и прекрасно.)) Зато чувство языка, на котором уже минимум лет пятьсот не говорят и не пишут, - это, судя по мне и еще нескольким одногрупникам, не миф, а реальность. Good to know. Отдельный плюс языка (как самого "точного" предмета на гуманитарной специальности) - здесь очень легко почувствовать и оценить прогресс, ответить на вопрос "что нам дал этот курс?" Так вот, на экзамене мы переводили два отрывка из младшей Эдды и один - из Саги о людях из Лососевой Долины. Наверно, на этой ноте как раз стоит закончить хвастаться ^^"
И все-таки не могу не. Цитата из одной из лекций по истории, про какого-то очередного романтика-националиста: "He took part in the First World War, got crippled in body and soul, and decided to learn Old Norse" (c) По-моему, характеризует...
Откопала у Робертсона Дэвиса немного заезженный, но очень точный концепт - "корпоративный гомосексуализм". Ситуация, когда высокий начальник, минуя старых специалистов, обращает внимание то на одного, то на другого юношу из штата - в меру усердного, талантливого и честолюбивого, и почти непременно привлекательного. Приближает его к себе, водит на обеды, приглашает на гольф, делится секретами мастерства, продвигает по службе в обход естественного порядка вещей... А потом юноша утверждается на новой позиции и непременно оказывается "неблагодарным", перестает смотреть в рот своему покровителю. Тот, конечно, чувствует себя горько разочарованным. Дальше следует обоснуй этого разочарования с привлечением Фрейда и Юпитера с Ганимедом, потому что у нас же тридцатые годы, да-да. А потом вся история повторяется заново. Я не уверена, что мне нравится обоснуй и само название - но вот универсальность такой ситуации в любой сколько-нибудь неоднородной социальной группе это... занятно. Никак не могу понять, насколько хорошо или плохо - и, главное, для кого.
Откуда-то из первых чисел октября, странное. Хотя если бы я не была мной - из этой идеи, наверно, можно было бы сделать неплохой текст. А так - кое-кто, может быть, вспомнит переписки цитатами из Нау - вот в такое оно вырастает, если переписываться с собственным подсознанием, по всей видимости.)
читать дальшеСлишком яркий свет и слишком идеальная чистота – две вещи, которые так нервируют в любой больнице. И еще склонившиеся над тобой лица, показывающие тебе только свои глаза, тогда как сами они видят тебя целиком... снаружи и изнутри. Чувствуешь себя страшно уязвимой, ничем не защищенной от слепящих металлом хирургических инструментов и от режущего глаза света. Опять этот свет. Да выключит его кто-нибудь или нет? Или они всерьез ожидают, что под этой садистской лампой можно заснуть? Хотя да, конечно, наркоз. Он должен скоро подействовать, ей так говорили. Интересно, а что будет, если не подействует? Или подействует не до конца, оставит ее где-то на полдороги, там, где еще чувствуешь боль, но уже не можешь об этом сказать? Неужели у всех бывают такие мысли... в такой день? Так глупо, так неуместно. Кажется, эта раздражающая лампа все-таки самое безобидное из всего того, на чем можно сосредоточиться в оставшиеся минуты. Яркая вспышка света – наверно, можно сказать, что именно с нее все началось. С резкого щелчка выключателя на общей кухне, где она засиделась допоздна и задремала. С огромного парня, от смущения как будто пытающегося стать меньше, и от этого еще более заметного. С кофе, который под утро, в день экзамена, действует скорее не как бодрящее, а как снотворное. С какого-то полусна-полуяви, то ли на собственных конспектах, то ли на чужих коленях. С того, от которого просыпаешься к новой жизни – безо всяких операций. А сейчас – почему же так долго? «Медленно действующая анестезия в данном случае предпочтительнее лекарств, оказывающих мгновенный эффект. Решающие минуты, когда участники операции находятся в состоянии как бы пограничном, дают обоим возможность в последний раз обдумать свой шаг и, возможно, даже отказаться от него», – голосом известного политика прозвучали в мозгу слова когда-то услышанные по радио и вроде бы забытые. А ведь многие и правда отказываются в последний момент. Вот так просто, когда все уже решено, когда все уже обдумано раньше, все уже готово. Нина медленно повернула голову – насколько позволяли провода и трубки, образовавшие целую паутину вокруг ее головы. Разглядела на соседней койке, посреди другой такой же паутины, кудрявую голову того самого парня, который пять лет назад так удачно ее разбудил. «А я Марк, я тут просто... воды налить». Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. «При современном состоянии технологий операция совершенно безопасна. Тем не менее, из этого не следует, что можно преуменьшать серьезность данного шага...» Контуры склонившихся над ней фигур в светло-зеленых костюмах наконец начали расплываться. Другой, реальный голос начал с вопросительной интонацией: - Вы согласны... На секунду испугавшись, что она может заснуть, не дослушав вопроса, она торопливо проговорила: - Да, согласна. Как ей говорили потом, наступившая после этих слов темнота длилась тринадцать с половиной часов. Потом – много людей вокруг, некоторые лица знакомы с детства или со студенческих лет, некоторые она видела в первый раз. И на каждом – радостная улыбка, и каждый поздравляет ее с... тем, что все обошлось? Под конец вечера Марк нашел жену в раздевалке ресторана – Нина сидела на банкетке, съежившись как будто от холода. - Поехали домой?.. Он кивнул и пошел искать пальто. Потом началась новая жизнь, очень похожая на прежнюю – и все-таки совсем другая. Сложно сразу перестать думать об этом. Как бы ты ни любил другого человека, как бы давно ни считал его частью своей жизни, частью себя, – обязательно понадобится время, чтобы привыкнуть. Привыкнуть к тому, что слова «он – часть меня» теперь следует понимать буквально. Нина сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и следила глазами за мужем: как он подходит к стеллажу, снимает с полки книгу, возвращается к письменному столу, наклоняется над бумагами... Как он вдыхает и выдыхает теплый воздух их общей квартиры. Как от его дыхания поднимаются в воздух почти невидимые пылинки, как от особенно сильного выдоха дрожат тонкие тетрадные листы. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох... Кажется, это может свести с ума. Постоянно маячащий на границе сознания вопрос: чей это был вдох, ее или его? Чьи мышцы сокращаются и расслабляются, чья кровь течет по капиллярам? Общее дыхание, общий воздух – это хорошая метафора для счастья, но когда метафора превращается в простую повседневную реальность, в буквальный диагноз, в ней появляется что-то нездоровое. Марк почувствовал на себе ее взгляд и поднял голову. - Что такое? Помедлив пару секунд, она все-таки сказала то, о чем думала (вот еще одно: как можно не сказать правды почти что самому себе?): - Мне все еще не по себе. После операции. - Больно? – он нахмурился. - Нет, не то... – она нервно вертела в руках клубок ниток, сматывая и разматывая конец, чувствуя, как шерсть пушится и расслаивается под пальцами. – Я вчера опять не могла заснуть, думала... Легкое прижилось, но что-то никак не укладывается в голове. Что-то... ты меня понимаешь? Он встал из-за стола, подошел к ее креслу. Присел на подлокотник. Положил руки ей на плечи. Улыбнулся. (Она могла бы точно назвать количество вдохов и выдохов, которые он сделал за это время и знала, сколько воздуха прошло через его легкие. Или, по крайней мере, через одно из них.) - Понимаю. Одно дыхание на двоих – это и хорошо, и страшно. Как любовь. «Нет, как удушье». (Бывает правда, которой не скажешь и самому себе. Оказывается, бывает.) - Да, наверно так. Вдох-выдох, вдох-выдох. За четыре вдоха Марк вернулся к столу. Еще за четыреста тридцать восемь он закончил статью, на четыреста тридцать девятом вдохе его жена поняла, что сходит с ума. На пятьсот сороковом Нина подумала, что человек вполне может прожить и с одним легким. Она знает таких людей. Ей понадобилась еще сорок одна тысяча вдохов (и сорок тысяч девятьсот девяносто девять выдохов), чтобы решиться и заговорить о разводе.
От избытка тоски по прекрасному пустого времени после сессии села вспоминать немецкий. Теперь мне не дает покоя мысль, что философ Гердер, вероятно, как-то связан с кухонной плитой. И если оный философ Гердер действительно влезет в мой диплом в ожидаемом количестве - с этой ассоциацией придется как-то жить.
Университетская сеточка разродилась оценками по истории Скандинавии. У меня 9.5, почему не меньше или (не дай Один) не больше - понятия не имею, но учитывая объем материала и вслепую написанный реферат, это очень даже хорошо.
Да, это был тот самый курс, на который приходилось страниц 300-400 очень странного текста в неделю, толпа королей с одинаковыми именами и чуть менее, чем полное отсутствие системы. Учить историографию вместо истории - это фу, больше так не хотеть, археологии в следующем семестре тоже не хотеть. Зато дискуссионная группа в тридцать человек, часть из которых носители языка, а часть - гораздо более крутые специалисты по профилю, - здорово прокачивает определенные навыки. (А вообще мы клуб анонимных скандинавистов, поставленные в кружок стулья и аплодисменты в конце каждого семинара решают) Помимо того, что я более или менее отличаю Хаконов от Харалдов, а Олафов - от Магнусов, из курса вынесен очередной кусок мозаики про национальную идентичность как конструкт, а из работы над рефератом - баечки про святых-несвятых коронованных мучеников. И вообще внезапная история церкви в моей жизни такая внезапная.
В моей нынешней группе чуть больше 30 человек, причем больше трети американцы, остальные - как придется (то есть понемногу из разных стран). Атмосфера вполне приятно-рабочая, в основном без глубокой душевной близости, но с вполне приятным повседневным общением между всеми и без особенно серьезных конфликтов, но дело не в этом. Дело в том, что уже не впервые (но впервые так долго и близко) замечаю, что американцы - они как будто из какой-то соседней вселенной. Вот вообще соседней, изолированной. Французы и британцы - всего лишь из зазеркалья, туда, в теории, можно попасть, хотя оно и какое-то странное. А немцы - ребята с параллельной улицы, так что можно не напрягаться, чтобы уследить, над чем они смеются, что вот прямо сейчас имеют в виду и что там вообще за логические цепочки. (Да, теоретический и личный опыт, связанный с этими культурами лично у меня образует абсолютно другую картинку.) И парадоксально - что картинка мало меняется при подстановке личного отношения к конкретному человеку: симпатичное зазеркалье - оно все равно зазеркалье, а заинтересованный в тебе инопланетянин инопланетянином все равно остается. И, да, никто не обещал, что ребятам из соседних дворов глобально есть о чем поговорить, но бэкграунд и какие-то механизмы в голове все равно похожи. Вот у меня сейчас крутятся в голове какие-то более или менее обобщающие историко-психологические объяснения, но, наверно, имеет смысл оставить их при себе, пока за хворст они не ухватываются.
Я устал быть себе генералом, Глаза уже режет от планов - Я срываю погоны, Дезертиром вступаю на фронт. Я устал быть диспетчером, Сегодня я вне расписаний, Я пассажир - И я же, представьте, пилот.
Перейти все границы без бунта и без церемоний, Подобрать по замку для избытка латунных ключей, Запереть сотню храмов и больше не жечь благовоний, Изменить с неокрашенным льном заношенной пыльной парче.
Я устал сам себе быть конвоем, Наручники трутся в запястья - Я ломаю все цепи И покидаю тюрьму. Я устал быть чужим, Я хочу познакомиться с вами... Познакомиться с вами - И, представьте, с самим же собой.
Забавно. В Москве я всю жизнь живу в башне на 86 квартир. Иногда кто-нибудь въезжает или выезжает, но вообще-то большая часть жильцов друг друга знает уже не по пять и даже не по десять лет. А здесь шесть квартир на подъезд, и за три с небольшим месяца я уже видела не меньше четырех переездов. Причем речь не о съемщиках, а именно о хозяевах, продающих-покупающих квартиры. Вот вроде места у них мало (нет, не так. МАЛО.), а на месте им не сидится. Как-то оно... проще тут, что ли? (Да, это у меня под окном очередная фура. И какой-то на редкость музыкальный грузчик впридачу 0_о"))
А вообще я тут нагло пользуюсь переездом, упаковала в коробки, среди прочего, все профильные книжки, - и с чистой совестью отползла в Барраяр. В связи с этим трагедия самоопределения: меня перестал бесить Майлз, это даже нечестно. Вообще ближе к концу цикла книги интереснее и как-то ближе. И оба брата-дебила, повзрослев, стали пламенно прекрасными - во всяком случае, более живыми и симпатичными.
"Полагаю, половина того, что мы зовем безумием, - это какой-нибудь бедняга пытается справиться с болью, избрав своей стратегией раздражать всех вокруг".
- Продолжай. Ты просто продолжай. Ничего другого тебе не остается, и нет способа это исправить. Просто двигайся дальше. - А что там дальше? Когда придешь? - Снова жизнь, - пожала она плечами. - Что же еще? - Это обещание? - Это неизбежно. Никакого обмана. И никакого выбора. Ты просто живешь дальше.
А, да. Еще мне интересно, Корделия и Айвен одновременно в списке дрим-ролей - это шизофрения или еще не совсем?
- Если не можешь выиграть, измени правила игры. Айвен поднял бровь: - А если это не игра, то понятие выигрыша становится несколько бессмысленным, нет?
Да, Ном наконец захотелось поговорить с пространством, можно пугаться или радоваться - по вкусу. (: Вообще-то, в местной системе образования - вернее, в той ее части, которую вижу я (а это, по ряду причин, самый что ни на есть фасад) есть много плюсов по сравнению с тем, что у меня было до. Никаких вариаций на тему "студентов, мешающих профессорам работать", равенство, уважение, поощрение дискуссий и творческого подхода, и при этом совершенно "наседочное" отношение со стороны руководителей программы. И никаких тебе просиживаний в приемных деканата, меняющихся на ходу правил и прочих профессоров Г. (тм) Но есть как минимум два отличия, которые периодически начинают сводить меня с ума. Это письменный формат и проходящий через все лейтмотив "сделайте ЧТО-НИБУДЬ". Когда они встречаются, мне становится окончательно нехорошо. Немножко нервная простыня.)С письменным форматом все понятно. Устных экзаменов у нас нет, за редкими исключениями вся отчетность тут идет по письменным работам и письменным же экзаменам. Соответственно, никаких "давайте зачетку" - по правилам, срок проверки до трех недель с момента сдачи. Да, это значит, что у меня есть шанс не узнать половины оценок до Рождества, фырк. Впрочем, привет Норёку Сикэн, ждали и подольше, и ничего. Экзамены по языкам с очевидными критериями - они предсказуемы. (И вообще, чтобы с моими текущими оценками по древнеисландскому завалить курс сейчас - надо было сдать чистый лист, ну да). С историями и литературами история веселее. Потому что мало того, что три месяца назад это был абсолютно незнакомый мне материал, а от 500-600 страниц профильной литературы в неделю можно было сойти с ума еще до сессии. Мало того, что отчетность - это письменные работы на английском, который я знаю хорошо, но писать на нем научные работы мне явно не так просто. Эти потрясающие люди, не сговариваясь, дали нам свободу действий во всем. Вообще без ограничений. Свободный выбор темы, никаких серьезных рекомендаций по формату, никаких четких требований. С одной стороны - это хорошо с точки зрения проявления творческой инициативы и тренировки мозгов. С другой - даже достав преподов наводящими вопросами, студенты понятия не имеют, по каким критериям будут оцениваться работы. То есть что считается хорошо, что плохо, что широко, а что узко, что достаточно, что недостаточно. И так далее. "Вы все такие разные... Напишите что-нибудь, как вы сами считаете нужным". А мы вас проверим, угу. Как-нибудь. И вот может быть у меня "психология подчиненного", но меня нервирует такое количество свободы. Или давайте мое ЧТО-НИБУДЬ, написанное КАК-НИБУДЬ, оценят сразу, как устный ответ. И вот тут приходят письменный формат и сакраментальные три недели. Хочу обратно к устным экзаменам, на которых можно хлопать глазками и заговаривать зубы, а по выходе из аудитории забывать, как страшный сон. ^^"
Ном не испарилась, Ном просто особенно не о чем писать, а еще ее с этой учебой немного тошнит от буковок. Впрочем, сейчас семестр закончился, я только что отослала последнюю работу (боги, принц Гэндзи, да, я правда умудрилась написать реферат о нем, учась на скандинавистике)), с некоторых пор опять читаю в среднем по книжке в день - причем книжке строго не учебной - и через неполные две недели я буду дома. Дома на каникулах - это дико, непривычно,неправильно, но факт. Ленту я не читала, но в последнее время наверстываю по отдельным дневникам. Много из чего выпала - из чего-то обидно, из чего-то, пожалуй, и не зря. Я тут пока размораживаюсь, и этот пост - неплохой шанс, если вам нужно что-то мне сказать или спросить. (А вдруг.)
Москва отвратительно перекопана, гулять по прямой линии невозможно практически нигде - нужно огибать бесконечные временные заборы и перепрыгивать через кучи щебня. Потом будет красиво, но сейчас это жутко раздражает. "Когда приедешь - тут будет здорово. Зато сейчас, наверно не так жалко уезжать", - сказали мне на днях. С этого боку - правда. На моей памяти, кажется, еще ни разу не было такого ажиотажа перед выборами. Когда кругом ИБД, а на Страстном тебя чуть не сбивает толпа орущих лозунги собянинцев на пятнадцати или двадцати велосипедах, на следующий день на Моховой обступают и не дают пройти активисты с митрохинскими газетами. Не люблю политику, особенно когда она загораживает мне дорогу Только во вторник говорили о том, что у бедных подрабатывающих студентов хочется брать рекламки - жалко их даже ("это как же все должно быть плохо, чтобы в +25 раздавать листовки на Арбате в плюшевом костюме сердечка?"), а у этих, идейных, брать ничего не хочется, надоели. А вчера дорогу перегородил дивный парень с лозунгами-символикой-полным комплектом и одухотворенным выражением лица - и шепотом выдал обезоруживающее: "ну хоть до ближайшей мусорки донесите". От груза ответственности его освободили, вместо мусора организовали идеологически нагруженную треуголку, а мне вот что-то подумалось, что лучше плюшевым сердечком на Арбате - раз эмоции человек испытывает те же самые. И наверно, те же самые несколько сотен в час. И стало мне окончательно странно. От собственной наивности и от того, чем люди занимают свое время.
А меня сегодня поили "настоящей" камрой, это клево. Вернее, смесью камры с бальзамом Кахара - имбиря и виски в исходном рецепте все-таки не было...
Вообще очень люблю своих людей, они упороты и прекрасны. Правда, мы загулялись и до очередного чужого сбора я сегодня так и не добралась - Птаааах, когда тебя ловить?
Мы тут продолжаем семейную культпрограмму. В выходные была выставка современного искусства - с урбанистическим разговором двух черных цветов, поющими поездами, теневыми монстрами и залипательной материализацией-дематериализацией. Я ленивая, фотографии лежат на планшете и в маленьком количестве в инстаграмме, но на это все равно надо смотреть вживую. Неожиданно прекрасно и вовремя, про концептуализацию города, спокойствия и одиночества, про сказки на новый лад и про современность как таковую. Насколько не люблю таких вещей - сейчас здорово зацепило. А сегодня радостно вспоминала французский - ходили в Пионер на Les Profs, французские комедии такие французские - это восхитительно, я считаю. Из приятного - мне были почти не нужны субтитры, это победа. А из кино мы шли в таком состоянии, что окружающие явно задумывались - что пили эти люди. Не пили, конечно, ничего, но спокойно реагировать на упоминание Наполеона, разноцветных мелков и морковного сока мы сегодня не в состоянии. И будем не в состоянии еще долго, мне кажется.)) Хочется еще чего-нибудь странного и залипательного. Очень.
А вообще я сейчас могу почти бесконечно про современное искусство (влетевший в Дали, Шагала и выставку в Манеже мозг - это страшно) и про Темную Башню (философия загадок и обезумевшие машины!). И как-то совсем не могу про то, что ровно через неделю я буду уже не здесь. Тут слишком хорошо и семейно прямо сейчас.
Давно я извратов не писала... Вот, написался. Барраярский. Кто споет и скормит мне запись (поющие, ау?), тому тематическая плюшка по выбору.
Усталый монолог Саймона Иллиана
...Это маленькое гиперактивное... (с)
Посмотри, в каком красивом доме мы живем – Я вчера пришел на службу, просто обомлел: Не случайно снится всем в кошмарах этот дом, Для времен постройки это, правда, не предел.
Я сидел бы любовался до скончанья дня – Архитектор гениален, несомненный псих, Только в данных агентурных дырка у меня, И никто еще не вывел вывода из них.
Не имея права всё послать лесом, Я подумал малость и чуть-чуть взвесил: С этим разберется разве что… Нейсмит, А Нейсмит – это маленькая дрянь. Нейсмит – это маленькая дрянь с мозгом, Укрощать бессмысленно, пороть – поздно, Так что в путь-дорогу – наносить пользу, Нейсмит – это маленькая дрянь.
читать дальшеСтранно – мы всё время служим в ведомстве одном, Но он всё там же – где-то, где и сам не разберет, А я сижу в конторе с перегревшимся чипом, Впрочем, если честно, это здесь не первый год.
Я и не заметил, что конец мая, Видно, слишком много я и так знаю, А чего не знаю – привезет Нейсмит, Нейсмит – это маленькая дрянь. Нейсмит – это маленькая дрянь с флотом, Я таких… активных не встречал сроду: Где ни появился – заслужил орден, Нейсмит – это маленькая дрянь.
И пускай на Джексоне звереет местный туз, Цеты поминают губернаторскую мать, А я на службу завтра обязательно вернусь – Посмотрю, куда еще его теперь послать.
А он вернулся с Пола, я вчера видел, У его отчета тот еще видик, Сумма на ремонт – почти бюджет на год, Нейсмит – это маленькая дрянь. Нейсмит – это маленькая дрянь, право, Для него никто не написал правил, Только император мне кивнул молча: «Нейсмит – это маленькая дрянь…»
Исходник - песня "Лето - это маленькая жизнь" Митяева
А еще! Филк произвел такой эффект, что его даже перевели на английский... Автор перевода - tel, выложено тут.
текст на инглишеLook at it, this lovely home where we all spend our days Yesterday I went to work, and I was simply stunned The nightmares that turn up here never come by accident They started at construction and they haven't ended yet
I could sit admiring him until the day is done The genius madman architect who built this all for us Only there's a hole in all the data coming in And none of our conclusions make the slightest bit of sense
I can't send all my people to go chase wildly after crazy rumors so I'll think smaller No-one could do this except perhaps Naismith And Naismith, he's just such a little shit Naismith, he's a clever little shit, sadly No-one ever beat him into obeying So I'll have to make whatever use I can Of Naismith being such a little shit
It's strange, we work in ImpSec but we hardly ever meet I doubt he knows what godforsaken place he's in right now Meanwhile I'm in my office with an overheating chip I haven't heard a word from him in an entire year
I hardly noticed that it's now the end of May There's too much else to know as part of my duty And when I don't yet know, I have to send Naismith And Naismith, he's just such a little shit Such a little shit but still a fleet adm'ral No-one can keep up with him and who'd want to He can't just do his job, he wants to win medals Naismith, he's just such a little shit
He went to Jackson's Whole and he raised hell at every chance That fucking Ceta funeral was really quite the mess Tomorrow I'm at work and he will certainly be back I'll have to see what I can do to keep him busy now
His jumpship went through Pol and made it here today He gave me his report and I'm not done reading The bill for this one comes to near the year's budget And really, he's just such a little shit Naismith, he's just such a little shit - and he Never will obey a single thing I say Gregor might command him but I nod and think 'Naismith - he's just such a little shit.'
-запись Без Номера- Никогда не думал, что напишу такое. НО! Дорогие друзья, как бы я к человеку не относился, но ему, точнее ей, нужна помощь. Как вы помните, у моей тетки обнаружили рак. Стадия 4 уже. И ей нужно переливания крови. По сути, нужна I положительная. На деле же, можно сдать любую. Нам просто выдадут нужную. Сдавать надо на Беговой. НО! Надо взять у меня направление. Друзья, я вас ОЧЕНЬ прошу о помощи. Я не хочу, что бы из-за этой чертовой болезни, мои братья останутся без матери.
Репост нужен. Спасибо.
Тел. Для связи: 8-916-142-50-01. Телефон мой. Звонить в любое время. Обращаться просто ТМП) Спасибо)
Целый день с Ламбо - это офигенно. Хоть раз для разнообразия я вырастила себе не клевого мальчика, а клевую девочку. С которой можно трындеть пять часов за кофе, обсуждать соционику, ролевые игры и мальчиков и ходить по магазинам парфюмерии ^^
Но какие же они все у меня уже взрослые, черт возьми!..