"Что вы возьмете с меня, разгильдяя?.." ©
...
Мой генерал, между долгом и честью много разницы, много мельчайших штрихов - и оттенков, не темных и даже не светлых, а таких (неуставно и больно) живых. Расстояние между стволом и приказом - это больше, чем груда накачанных мышц. Между ними два слова ("так точно!") отказа разделять целый мир на своих и чужих. Между ними есть час - от суда к эшафоту - за который вся жизнь пролетает назад: туда, где, хоть раз наплевав на охоту, вместе с жертвой стрелок пил за здравие дам. Туда, где все вместе взлетали над небом, чувствуя разное, но - об одном, туда, где одним бесконечным припевом все было за нас навсегда решено. Мы выросли, стали сильнее и строже, и новое что-то застыло в глазах - как у каждого, кто был когда-то моложе, а потом в первый раз встретил в зеркале страх. Новый мир должен быть - нет, не лучше - прочнее. Но кто думал о том, что нам всем с этим жить? С невозможностью просто безжалостно верить, не срываясь при этом на плач или крик. С неумением сделать хоть шаг без приказа, с неспособностью снять слой приросшей брони, с точным знанием духа и буквы устава, но без права сказать свое слово в ответ. Я слышу ваш голос: сухое "сдавайтесь", я не сдамся, я сам скован той же войной. Вы победили, я бит, принимайте... Только, прошу, не забудьте конвой.
Очередной сеанс бумагомарательства имени Философии Музыки, да еще и не разделенный на строчки, потомучтонемогу. Да, зато я вполне способна думать о войне под музыку Вивальди.
Вообще, это к моему сегодняшнему про "я хочу играть не-форс-юзеров в ЗВ". Помимо кантин, контрабандистов и прочего малость нетрезвого задора - есть еще вот такая тема, которая... очень.
Мой генерал, между долгом и честью много разницы, много мельчайших штрихов - и оттенков, не темных и даже не светлых, а таких (неуставно и больно) живых. Расстояние между стволом и приказом - это больше, чем груда накачанных мышц. Между ними два слова ("так точно!") отказа разделять целый мир на своих и чужих. Между ними есть час - от суда к эшафоту - за который вся жизнь пролетает назад: туда, где, хоть раз наплевав на охоту, вместе с жертвой стрелок пил за здравие дам. Туда, где все вместе взлетали над небом, чувствуя разное, но - об одном, туда, где одним бесконечным припевом все было за нас навсегда решено. Мы выросли, стали сильнее и строже, и новое что-то застыло в глазах - как у каждого, кто был когда-то моложе, а потом в первый раз встретил в зеркале страх. Новый мир должен быть - нет, не лучше - прочнее. Но кто думал о том, что нам всем с этим жить? С невозможностью просто безжалостно верить, не срываясь при этом на плач или крик. С неумением сделать хоть шаг без приказа, с неспособностью снять слой приросшей брони, с точным знанием духа и буквы устава, но без права сказать свое слово в ответ. Я слышу ваш голос: сухое "сдавайтесь", я не сдамся, я сам скован той же войной. Вы победили, я бит, принимайте... Только, прошу, не забудьте конвой.
Очередной сеанс бумагомарательства имени Философии Музыки, да еще и не разделенный на строчки, потомучтонемогу. Да, зато я вполне способна думать о войне под музыку Вивальди.
Вообще, это к моему сегодняшнему про "я хочу играть не-форс-юзеров в ЗВ". Помимо кантин, контрабандистов и прочего малость нетрезвого задора - есть еще вот такая тема, которая... очень.
Дело-то в том, что это вот ни разу не чушь и очень верно, даже слишком, и разговор про это мне, кажется, очень нужно с кем-то доигрывать, иначе персонаж рванет впервые в жизни так, что страдания вокруг высоких чувств цветочками покажутся. Слишком уж старательно Н. об этом до сих пор не думала
Lord of the Cats, оу... наверно, спасибо