Хочется читать нормальные книги.
Вчера ночью я читала Ясперса, сегодня утром - Данилевского. Потом писала эссе по небольшому тексту Борхеса, а в метро разбирала словарную статью Хоружего о философии всеединства. Сейчас на мне еще тридцать страниц Юнга и две главы из Homo Ludens.
Художественную читать ужасно хочется, но ужасно стыдно. А еще хочется посмотреть кино.
На кино я время не трачу (всё равно, кажется, очень быстро засну перед экраном, хоть на самом любимом фильме). Зато не пропускаю танцы.
Вспоминаю одиннадцатый класс, когда наша куратор временно "обитала" на третьем этаже вместо первого, а потом мы с Белкой помогали ей "переезжать" обратно. И кайфовали от цветочных горшков и пачек тетрадкокнижек в руках - от напряжения мышц и "смены рода деятельности". Напрягать тело, когда перерабатывает голова, приятнее, чем когда-либо еще.
А в Москве уже почти что тепло... Вот такая зима может еще подержаться, я разрешаю. Такую зиму я понимаю и люблю.
И мне уже не нужно, идя по бульвару, прятать нос в теплый шарф - хотя иногда это, пожалуй, чуть ли не приятно.
И можно, как всегда, идти не очень быстро и не в человеческом ритме, а в такт музыке, и прокручивать в голове эпизоды прошлого и будущего.
Помню, в девятом классе я очень любила описывать отдельные эпизоды подробно-подробно. Можно - кому-то. Когда озвучиваешь, часто становится понятно, где игра, где твоя мнительность, где ты чего-то почти не заметила, но запомнила.
Да, вы правы, я опять бегаю по потолку. Правда, как-то сумасшедше-уютно. Сложно описать.
Как будто возвращаешься куда-то в границу октября и ноября, к тому же нездешнему с-ума-сшествию.
Только сейчас оно с осложнениями. С кучей разных осложнений, из которых завтрашний зачет по итмк и повисшая оценка по онтологии - наименьшие, честное слово.