Утренний "Пророк" расцвел напоминаниями о важной дате. О великой дате.
Конец войны, начало новой эпохи... Начало новой - и конец старой, окончательный, необратимый. И множество жизней, по-гриффиндорски прямо, и бескорыстно, и страшно - отданных за других.
Кому-то повезло, кто-то не дожил до этого дня.Кому-то повезло, кто-то не дожил до этого дня. Те, кто не увидел странного, неискреннего, натянутого струной времени межвоенья - или те, кто ушел на заре Второй войны. Они не становились призраками, они не хотели досматривать этот фарс до конца.
Кто-то дожил - и потерял жизнь тогда, второго мая. Жизнь, или надежду, или мир. Кому что.
Для очень прямой и очень верной женщины, которая сейчас сидит перед зеркалом и медленно расчесывает рано поседевшие светлые волосы, этот день стал концом. Не концом жизни, не концом света - просто маленьким, локальным, мерзеньким концом, после которого ничего уже не будет так, как раньше. Он оставил за собой странное послевкусие - не победы и не поражения, просто нахальной шулерской шутки, подтасовки карт, за которую почему-то награждают королевской медалью. Медалью за храбрость. Медалью за верность провозглашенной заново истине.
Почему-то никому никогда не дается медалей за верность себе. Возможно, потому, что она сама станет для оставшихся в живых и наградой, и самым страшным наказанием.
Женщина откладывает гребень, бросает в камин утреннюю газету и спускается к завтраку - как всегда, не потрудившись наклеить на лицо дежурную улыбку.Да простит меня гриффиндорская часть френдленты. Я вроде бы и с вами, но она сама пришла.