Пусть меня простят активисты всех пород и мастей... А всё-таки День Науки - он нужен для того, чтобы приводить себя в живое состояние и обрубать хвосты.
Вот я сегодня даже не попыталась доехать до универа и послушать чьи-то, конечно, очень интересные доклады. Зато выспалась и почти вылечилась. Зато дошла до сбербанка и до магазина (и, заметьте, всё при дневном свете). Зато... Но не в этом дело.
У меня сегодня день погружения в высокохудожественную магию. Потому что иначе, как магией, я ни архитектуру, ни театр назвать не могу.
Архитектура - это в книжке Айн Рэнд, о которой я пока ничего писать не буду кроме того, что она такая чудесная, как будто шелковая паутинка на пальцах, и такая красивая. И я даже не буду сейчас начинать рассказывать, почему Говард Рорк чертовски похож на Грегори Хауса, и куда более гениален.
А театр - это в моей курсовой. Я теперь могу похвастаться, что к ней прибавился очень немаленький и очень важный кусок, что прочитать мне теперь осталось совсем немного, а написать - немало, но и не фатально.
А еще... Что я вспомнила, как засадить себя за продуктивную работу. Что лучше всего мне думается на полу, в настоящем гнезде из бордового пледа. Что печатать с некоторых пор действительно стало проще, чем писать от руки, а вот бумажные книги я никогда ни на что не променяю. Что ваниль, если в нее намешать корицы, становится совсем не мерзкой, а очень даже вкусной. Что Гершвин и Бернштейн как-то волшебно сочетаются с ливнем - даже ненастоящим.
Что как-то незаметно пропало желание залезть на стенку, что мне сейчас хорошо и спокойно. Что всё будет в порядке, на всё хватит смелости и всё успеется в срок. А завтра вечером я буду танцевать - и обязательно с тем, с кем хочу, и обязательно успевать в любимую музыку.